Наполеон и машина войны

"…Война не разражается. Ее никому еще не удалось поймать и посадить на цепь. Она просыпается, когда что-то неуловимое меняется в окружении. Она медленно поднимается, и движениями, которые кажутся давно забытыми, приводит себя в порядок. Она поворачивает голову, скрипит железным позвоночником, она подпитывается разочарованиями, раздавленными надеждами, несправедливыми обвинениями, движется слепым фатализмом и ложью - и становится все увереннее".

Бликса Баргельд, "Машина войны".

24 июня 1812 года в нынешнем Вильнюсе, а тогда - в городке Виленско-Литовской губернии Вильне, в загородном доме генерала Беннигсена проводится бал с участием принца Георгия Ольденбургского, графа Румянцева, графов Аракчеева и Кочубея, графа Нессельроде и императора Всероссийского, царя польского и великого князя финляндского Его Величества Александра I.

Бал проходит под открытым небом, потому что галерея, построенная специально для того, чтобы на ее паркете вальсировали император и его приближенные, обрушивается при предварительной проверке на прочность. Беннигсен приказывает найти строителей, но незадачливые шабашники-гастарбайтеры уже успели получить плату за труд и скрыться - деталь, даже с расстояния двух веков поражающая своей современностью.

Как бы то ни было - бал не отменяют, русский царь и первые люди Российской империи танцуют под большими прибалтийскими звездами, когда к Александру подходит губернатор Санкт-Петербурга генерал-адъютант Балашов и докладывает о том, что войска Наполеона перешли Неман. Александр I просит слуг отвести его в уединенную комнату, слуги второпях выбирают детскую, где царь проводит какое-то время. Именно в эту ночь в истории Европы переворачивается страница. Среди детских кроваток император прощается с невинностью только недавно начавшегося столетия. XIX век, которому суждено стать веком России, принимает крещение кровью.

Оставим императора в полутемной детской - растерянного, придавленного грузом свалившейся на него ответственности, ищущим единственно верное решение. Перефразируя классика, который позже напишет об этом  времени величайший русский роман: "Все войны заканчиваются по-разному, но начинаются одинаково". Посмотрим, как началась эта.

Наполеон, польский майдан и продуктовые санкции

"Война не разражается. Она каждый раз собирается заново из свалявшихся кусков исторического мусора, забытых, сгнивших остатков, которые надо омыть кровью, чтобы они снова засияли и были готовы к употреблению…Она поднимается медленно, как будто ее суставы затекли от долгой неподвижности. Она разминается, тянется - и растет, растет, пока не дорастает до своей легендарной, героической высоты".

Война 1812 года началась по многим причинам, где было и позорное поражение русских в 1807 году и заключенный по его итогу Тильзитский мир, и, говоря современным языком, рейдерский захват французами владений принца Ольденбургского, и даже неудачное сватовство Наполеона к великой княжне Екатерине. Но формальным casus belli и с той, и с другой стороны стали… продуктовые санкции!

После 1807 года Великобритания оставалась единственным серьезным соперником Наполеона на континенте, но давать сражение со всех сторон огороженной водой "владычице морей" было немыслимым - и французский император решил измотать островитян запретом на торговлю. Способ, отмечу в скобках, не новый даже тогда - самой Франции довелось пережить "антифранцузские" санкции со стороны России в 1793 году в ответ на казнь Людовика XVI.

Как бы то ни было, для Александровской России, для которой Британия была главным торговым партнером, санкции были примерно так же невыгодны, как нынешние антироссийские санкции невыгодны для Евросоюза. По условиям Тильзитского мира, Россия обязана была присоединиться к блокаде, но делала это нехотя и к 1810 году уже вовсю торговала с Англией через сеть нейтральных стран.

Имела место и так называемая российская агрессия. Французский император из земель, доставшихся Пруссии и Австрии в результате третьего раздела Польши, создал Герцогство Варшавское и обещал ему независимость - с условием, разумеется, отторжения другой, русской части бывшей Речи Посполитой.

Опасаясь восстания в Польше, Александр перебрасывал армию к западной границе, что Наполеон истолковал, вернее даже, решил истолковать как прямую угрозу.

Войска постепенно стягивались у границ и с той, и с другой стороны, но чтобы напасть на Российскую империю, европейскую монархию, чей правитель состоял в родстве с различными царскими домами Европы, Наполеону нужно было создать ощущение, что нападение это было необходимым, подготовить общественное мнение. Вскоре "политтехнолог", готовый осуществить этот замысел, нашелся.

Наполеоновская пропаганда

Война не разражается. Она всегда здесь. Она ждет. Одного-единственного, тысячекратного "Ура!"

Представить себе настроения в тогдашнем российском обществе не так трудно, как может показаться на первый взгляд. Это только кажется, что война 1812 года была давно. Но ничто не ново под луною: мы ездим на машинах, произведенных в странах, которые перебрасывают войска к нашим границам, мы смотрим фильмы и говорим на языке государств, обвиняющих нас в агрессии.

Императорский Лицей, одним из первых учеников которого стал Александр Пушкин, откроют всего за год до начала войны с Наполеоном - то есть у России того времени еще не было даже собственной литературы. Двор бабки Александра I, Екатерины Великой, был копией французского двора. Тогдашнее дворянство говорило на французском, и что еще важнее - к моменту начало первой войны с Наполеоном было поголовно влюблено в нового французского императора.

"Je voudrais voir le grand homme" ("я хочу видеть великого человека"), - говорит Борис Друбецкой в романе Толстого "Война и мир" в день подписания Тильзитского мира, фиксирующего на бумаге поражение его государства. Представить миру эту Россию агрессором - задача не из легких.

Однако  в последний предвоенный год во Франции была издана и начала огромными тиражами распространяться книга некого Лезюра, публиковавшегося под псевдонимом г-н L. - "О возрастании русского могущества с самого начала до XIX столетия". В фундаменте книги лежал некий сомнительного происхождения документ, названный "Завещание Петра I" и содержащий 14 пунктов, среди которых был "Поддерживать государство Россия в состоянии непрерывной войны, дабы закалить солдата в боях и не дать русскому народу отдыха",  "вмешиваться, невзирая ни на что, силою или хитростью во все европейские распри, и особенно - Германии", и "В супруги русским великим князьям избирать только германских принцесс и, путем родственных отношений и выгод, умножать союзы для увеличения русского влияния в этой империи..."

Из книги выходило, что русские готовы в любой момент напасть на Европу, и единственным, кто сможет им противостоять, станет Наполеон и его армия.

Мы не можем знать, что в итоге стало тем "Ура!", что запустило механизм войны. "Санкции" ли и их экономические последствия, книга ли Лезюра или просто чеховский закон о том что висящее на стене ружье всегда стреляет, а накопленная империей "великая" и "непобедимая" армия рано или поздно переходит в наступление.

Мы знаем, что это случилось 24 июня, когда император Александр танцевал на балу в Вильне.

Впереди будет бесконечное отступление, Бородинское сражение, сдача Москвы, партизанская война, бегство Наполеона, и наконец - триумфальный въезд Императора в побежденный Париж. Мы знаем все это - но Александр не знает ничего, и в комнатке детей генерала Беннингсена, под немигающими взглядами кукол с фарфоровыми лицами он принимает решение дать отпор самой мощной армии мира, на тот момент абсолютно превосходящей русскую по всем статьям.

Александр выходит из комнаты совершенно спокойным - отдает приказания ближайшему окружению и танцует с гостями - из которых никто не знает о том, что произошло. Глубокой ночью, когда бал кончается, царь призывает к себе государственного секретаря Шишкова и вместе с ним пишет приказы армиям и рескрипт фельдмаршалу Салтыкову о вступлении неприятеля в русские пределы. Рескрипт заканчивается фразой "Я не положу оружия, доколе ни одного неприятельского воина не останется в царстве моем". Обещание это Александр сдержит и переговоров с Наполеоном не будет вести до тех самых пор, пока русская армия не войдет в Париж.