"Патроны на исходе": В чём правда Кадырова о пленных чеченцах

Злой и добрый полицейские

Ещё до Пасхи в Чечню вернулись пятеро местных бойцов, побывавших в украинском плену. Понятное дело, что это событие не осталось без внимания главы республики.

Я считаю, что у чеченского воина не должно быть никаких причин оказаться в плену. Оправдания могут быть разные, но как бы то ни было, воин должен доказать, что у него не было другого выхода. И доказать это нужно, вернувшись на передовую. Поэтому я не встретился с вернувшимися. Это вопрос чести не только отдельно взятого бойца, но и вопрос чести всего подразделения, всего полка, в котором бойцы служат. Пусть докажут, что они не избегали боя, не боялись встретиться с врагом и не искали возможности сложить оружие и спастись от пуль,

– прокомментировал произошедшее Рамзан Кадыров, добавив при этом, что, безусловно, "плен – не преступление", и, в общем-то, все жители Чечни рады, что бойцы остались живы.

За час до своего пленения они связывались по рации и сообщали, что у них заканчиваются боеприпасы. Но каждый воин должен не просто беспорядочно стрелять, а обдумывать каждый выстрел, беречь каждый патрон. Осознаю, что в этом есть и моя вина, что они оказались недостаточно подготовлены к такой ситуации и не до конца понимали, что боец должен планировать свой боекомплект. Но теперь у ребят есть шанс доказать себе, товарищам, командиру и всей стране, что это был вынужденный шаг. Что присяга, долг и честь превыше всего!

– добавил глава Чечни.

Почему всё-таки Рамзан Кадыров не встретится с вернувшимися из плена бойцами? Раз признано, что никакого преступления они не совершали, а в плен попали потому, что у них закончились боеприпасы? Что им оставалось делать в подобной ситуации – застрелиться последним патроном? Так в исламе самоубийство также является смертным грехом. Броситься с голыми руками на врага? Ну, наверное, не каждый способен на такое. В любом случае, ничего постыдного чеченские бойцы не совершили.

Да, действительно, воин и после плена должен оставаться воином, а потому вернуться на этот путь. Но не сразу же! Когда вернувшихся чеченцев спросили, как обращались с ними в украинском плену, те ответили: "Так себе". По-мужски ответили, не стали жаловаться. Но очевидно, что за подобной скупой формулировкой кроются пытки, издевательства, унижения, голод. Плен – это не профилакторий. И после него бойцу не помешало бы залечить физические и душевные раны, немного прийти в себя, увидеть родных и уже после этого – да, вернуться в строй.

Боец, возвращённый в Россию из украинского плена. Фото: Минобороны России

Кстати, не все официальные лица отнеслись к вернувшимся бойцам с подобной строгостью.

Будучи в руках врага, вы прошли через это с достоинством, не позволили себе сдаться. Это чеченский дух, то, чем наделён каждый истинный чеченец,

– заявил на встрече с бойцами председатель парламента Чечни Магомед Даудов.

И тут невольно напрашиваются аналогии с известной схемой "добрый полицейский – злой полицейский". Где Кадыров выступил в роли злого, а Даудов – доброго. А вся комбинация в целом носила воспитательный эффект, цель которого – мотивировать местных бойцов в плен украинцам не сдаваться, потому как ничего хорошего их там не ждёт: будут ломать морально и физически.

Всё так. Тем не менее некая теплота по отношению к прошедшим через плен тут явно бы не помешала. Они ж свои, не чужие, и не спешили поднять руки вверх перед врагом. Просто так вышло. На войне всякое бывает.

 Сталинский опыт в XXI веке

Самое интересное, что отношением к пленным соотечественникам Рамзан Кадыров невольно возрождает традиции, существовавшие в Великую Отечественную. В правление Иосифа Сталина, которого сам глава Чечни публично проклинал вместе с Лаврентием Берией за депортацию его народа.

Так, 16 августа 1941 года Ставка Верховного главного командования Красной армии выпустила приказ N 270 "Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия". Согласно которому командиры и политруки, срывающие с себя знаки отличия, дезертирующие или сдающиеся в плен, должны были арестовываться. Равно как и члены их семей. При этом, что характерно, на рядовых действие приказа не распространялось.

При этом в тексте документа приводились "позорные факты сдачи в плен", в числе которых упоминалось дело командующего 28-й армией генерал-лейтенанта Качалова, который, "находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам". За это жена и тёща военачальника были арестованы, и только после войны стало известно, что тот погиб в танковом бою. Была обнаружена его могила, свидетели гибели, и только в 1953 году и Качалов, и его семья были реабилитированы.

По злой иронии судьбы, упоминавшиеся в приказе как предатели генерал-майоры Павел Понеделин и Николай Кириллов были взяты в плен в 1941 году под Уманью при попытке выйти из окружения. В плену с немцами не сотрудничали, что не помешало арестовать и посадить членов их семей, а их самих после освобождения из немецкого плена расстрелять и только в 1956-м реабилитировать.

Нет, конечно, были и те, кто шёл в плен к врагу добровольно и показывал себя недостойно, но один только приказ № 270 наглядно показал: нельзя всех скопом грести под одну гребёнку, по каждому делу следует разбираться отдельно.

Всего, по данным Управления уполномоченного Совета народных комиссаров СССР, после войны в нашей стране насчитывалось 5 миллионов 352 тысячи репатриантов, большинство из которых были угнаны на работы в Третий рейх, а порядка 1,8 миллиона составили военнопленные. Все эти люди по возвращении домой прошли через фильтрационные лагеря, после чего около 200 тысяч были отправлены в тюрьмы. Понятно, что среди них были полицаи, власовцы, прочие прислужники немцев, но были и те, кому просто не повезло, и по формуле "у немцев в плену галифе лизал", скорые на руку особисты отправляли их на 10 лет в лагеря.

Впрочем, и тем, кто проходил фильтрацию, приходилось нелегко: их не устраивали на работу, не брали в партию, соседи нередко травили их – то усердствовали власти на местах вопреки директивам из Москвы. Показательным тут стал случай с будущим Героем Советского Союза Петром Гавриловым – последним защитником Брестской крепости, которого немцы взяли плен в полубессознательном состоянии. Тот прошёл фильтрацию, но односельчане швыряли ему картошкой вслед, он переехал в город, был вынужден жить в землянке и работать золотарём – больше никуда не брали. И про подвиг Гаврилова вспомнили только в 1950-е, а в 1957-м он получил геройское звание.

Понятное дело, что победителей не судят – Сталин ту войну выиграл, но всё-таки вопрос остаётся открытым: зачем главе Чечни брать на вооружение далеко не бесспорный опыт тех лет, особенно с учётом того, что на основе ряда фактов в рамках коллективной ответственности к депортации в те годы приговаривались целые народы? В том числе и чеченский.

Тем более что Великая Отечественная стала не единственной войной, которую выиграла Россия за свою историю. А в годы Российской Империи к собственным военнопленным относились несколько иначе:

Воинские чины, взятые в плен, по прибытии из плена получают жалованье со дня последнего довольствия на службе за всё время нахождения в плену,

– говорилось в имперском "Положении о военнопленных".

Что с того?

Жёсткое отношение к собственным гражданам (не только побывавшим в плену) – характерная черта красных империй, больших и малых. Например, в СФРЮ маршала Тито репрессий хоть и было поменьше, чем в СССР генералиссимуса Сталина, но тоже хватало.

Кто знал, что спустя десятилетия эта ситуация повторится уже в Донбассе. Там из каждого обмена украинская сторона устраивала шоу, вернувшихся с лоснящимися щеками боевиков чествовали как героев, те довольно бодро раздавали интервью, рассказывая про "зверства сепаратистов". При этом наших – побитых и поломанных – от камер стыдливо скрывали. Иногда выдавая репортажи с отдельными из них про то, что им пришлось пережить в украинских узилищах.

Возвращённые из украинского плена бойцы. Скриншот кадра видео Ruptly

Подобное отношение на русскую армию попробовали перенести и с началом СВО, когда первые обмены подробно освещались СМИ Украины, а про наших бойцов почти ничего не говорили. И только под давлением общественности эту порочную практику удалось прекратить, и теперь мы видим и слышим наших ребят, прошедших через украинский ад.

Пленные – не прокажённые. Им необходимо не наше презрение, а призрение. Доброе слово, напутствие, поддержка. После чего они обязательно исцелят свои тяжёлые раны и ещё покажут врагу, кто на этой земле чего стоит.